Мой Достоевский
Раздавленное сердце лежало на дороге и -
плакало от безысходности.
И дорожная пыль греха великого отчаяния
серым туманом упоительного забвения
покрывала его бред грез из прошлой жизни нереального.
Мозаика безсвязных воспоминаний
строила в нем
разбитую
гильотиной бытия розу ветров.
Далее…
Парижское метро: мечты… мечты…
Я ехала в парижском метро — утром на работу.
Открылись двери вагона, ввалилась масса золотооправных функционеров.
Передо мной на сиденье грязно-голубого цвета села тридцатилетняя мадмуазель-функционер в светло-голубом возбуждающе-коротко-юбочном костюме, — и в золотооправных очках на правильном носу.
Она встала рано, чтобы начистить маникюр, просушить голову усовершенствованным феном, замазать угри душисто-кристиан-диоровским кремом, выпить раствор трав для похудения, закусив малокалорийным круассаном. Взять папку плэннинга и поехать выполнять свою функцию в отлаженном механизме развитого общества.
Она смотрела сквозь меня, мечтая превратиться
Далее…